Раневская самостоятельно выстраивала внутреннюю линию роли, продумав все до мельчайших деталей. Создавая образ абсолютно гротескный, она шла к нему через подробные бытовые и психологические штрихи, в этом – ее творческий метод. Актрисе было важно все: от шляпы с перьями и пенсне до огромной тетради с рукописью, сшитой суровой нитью. Раневская играла на полном, почти трагическом серьезе со слезами, с характерными завываниями низкого голоса, с сентиментальным надрывом. Раневская, безусловно, актриса психологического театра, несмотря на внешнюю эксцентрическую характерность. Первичным для Раневской всегда была полнота внутренней жизни образа, от которой возникали внешние детали, а не наоборот. В то же время эта яркая и на первый взгляд, самодостаточная актриса самым существенным образом нуждалась в содержательных партнерах. «Для меня партнер – самое главное», – говорила она.
Осип Абдулов, игравший с ней в паре, в ответ на все стереотипы, связанные с игрой Фаины, сказал: «Фаина — и героиня, и травести, и гранд‑кокет, и благородный отец, и герой‑любовник, и фат, и простак, и субретка, и драматическая старуха, и злодей. Все амплуа в ней одной. Раневская — характерная актриса?! Чепуха! Она целая труппа!»
Удивительный характер Раневской позволял ей не только быть постоянно разной, но и сохранять присутствие духа в любой ситуации, с удивительным нахальством называть вещи своими именами. В этом противоречие и трудность ее характера – будучи блистательной, смелой, невозмутимой 24 часа в сутки, она всегда остается актрисой на сцене, и трудно сказать, что скрывалось за всем этим. А ведь будучи знаменитой, она так и не смогла воплотить в жизнь то, чего хотелось ей, а не зрителю страны советов.
Летом 1964 года в Комарове в Доме театрального общества жила Фаина Раневская. Актерский талант самой высокой пробы, и такой же интеллект, и такая же острота ума, своеобразие взгляда на вещи, свобода поведения, речи, жеста, обаяние невероятной популярности, трагикомическая внешность - все вместе действовало мгновенно и пленительно на тех, кто оказывался с ней рядом. Стало общим местом признание того, что ее артистический дар был растрачен посредственными режиссерами на роли неизмеримо ниже ее возможностей, растаскан на "эпизоды", на "номера". Но печаль и сетования по этому поводу отвлекли внимание даже знавших ее современников от того, что было еще печальнее: так же по пустякам растранжирил век, привыкший считать людей на миллионы, и всю из ряда вон выходящую одаренность этой уникальной натуры, так же не оценен остался калибр личности» (Анатолий Найман «Воспоминания об Анне Ахматовой»).
В своей официальной автобиографии, которую Фаина Георгиевна написала в 1950 году, к 35-летию работы в театре, она перечисляла: «За этот период я сыграла свыше 200 ролей в театре и 20 ролей в кино. Сыграла множество ролей в пьесах русских классиков: Гоголя, Горького, Чехова, Толстого, Грибоедова, Островского, Горького, Чехова. Сыграла множество ролей в пьесах советских драматургов: Билль-Белоцерковского, Афиногенова, Корнейчука, Шкваркина, Катаева, Тренева, Луначарского, Суркова, Погодина и так далее. И в пьесах западных классиков. Народная артистка республики, лауреат Сталинской премии. Сейчас играю в Театре им. Моссовета. Ф. Раневская». Казалось бы, куда лучше? Однако слава, известность, столь лестные для актеров, ее тяготили:
«Есть же такие дураки, которые завидуют «известности». Врагу не пожелаю проклятой известности. В том, что вас все знают, все узнают, для меня что-то глубоко оскорбляющее, завидую безмятежной жизни любой маникюрши».
Она мечтала не об «апофеозе», а о настоящей полноценной работе. А интересных, ярких ролей режиссер театра Моссовета Юрий Завадский ей не давал.
«Ну да, я великая артистка, и поэтому я ничего не играю, мне не дают, меня надо сдать в музей . Скоро шестьдесят лет, как я на сцене, а у меня есть только одно желание — играть с актерами, у которых я могла бы еще поучиться».
Когда в Москву снова приехал на гастроли театр Брехта из Германии, Елена Вейгель — ведущая артистка, исполнительница главной роли в пьесе «Матушка Кураж», встретившись с Раневской, удивилась тому, что Завадский, обещавший поставить эту пьесу для Фаины Георгиевны, как просил об этом Брехт, не выполнил обещания. Раневская промолчала и лишь записала: «У геноссе Завадского оказалась плохая память».
Кроме матушки Кураж Раневскую лишили еще одной очень значительной роли — на этот раз в кино. Эйзенштейн хотел снять ее в «Иване Грозном» в роли Ефросиньи, и уже были сделаны пробы, оказавшиеся на редкость удачными. Начальство заблокировало решение Эйзенштейна, не соглашалось на Раневскую. Он настаивал на своем, переписка длилась около года, — но следовал решительный отказ.
Статьи по теме
Погребальная утварь
Из всей погребальной утвари самым главным предметом, естественно, являлся саркофаг. Неферхотеп еще при жизни неоднократно посещал мастерскую, где изготовляли саркофаг для его мумии.
Фараону и знати было недостаточно одного гроба. Муми ...
Лосенко А.П
Самым крупным представителем исторического жанра был А.П. Лосенко (1737–1773) – один из первых учеников Академии, пенсионер, автор таблиц и пособий, по которым учились целые поколения русских живописцев и скульпторов.
Лосенко создал перв ...
Социальная структура Индии
Без знания социальной структуры общества, во многом определявшей и определяющей уклад и образ жизни в Индии, невозможно достаточно полное рассмотрение индийской культуры, и в этом ее третье отличие от других культур.
Пришедшие в Индию пл ...