Культура как система ценностей. Эмоционально ценностные ориентации

Цинизм как эмоционально-ценностная ориентация изучен го­раздо меньше, чем сентиментальность, романтика, сатира и др. Пожалуй, лишь в «Философском энциклопедическом словаре» (1989 г.) в соответствующей статье сделана попытка научного рас­смотрения этого явления. Цинизм предполагает абсолютную цен­ность собственного «я» (включая, разумеется, и все то в окружа­ющем мире, что дорого цинику, доставляет ему удовольствие, что он воспринимает как «продолжение себя»). В отношении же всего остального мира и особенно наглядно в отношении при­знанных в этом мире этических принципов наблюдается полное равнодушие. Великолепную общую формулу цинизма дает глав­ный герой «Записок из подполья» Достоевского: «Свету ли прова­литься или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне всегда чай пить».

Именно вследствие своего равнодушия цинизм, как это ни парадоксально, принимает мир почти эпически, поскольку мир нужен цинику как средство самореализации. Существеннейшим отличием от эпики, разумеется, остается то, что цинизм отрица­ет значимость любой ценности в мире, кроме своего собственно­го «я», а следовательно, его приятие мира есть в своей основе безразличие: цинику все равно, каков мир — добр, зол, справед­лив, низмен, возвышен и т.п. Может быть, для циника даже пред­почтительнее видеть мир населенным кретинами и негодяями: это добавляет ему чувство самоутверждения и даже превосходства над миром. В заостренной форме это явление иллюстрируется жизнен­ным кредо министра-администратора из пьесы Е.Шварца «Обык­новенное чудо»: «Ах, дорогая, а кто хорош? Весь мир таков, что стесняться нечего . Чего тут стесняться, когда мир создан совер­шенно не на мой вкус. Береза — тупица, дуб — осел. Речка — идиотка. Облака — кретины. Люди — мошенники. Все! Даже груд­ные младенцы только об одном мечтают, как бы пожрать и по­спать. Да ну его! Чего там в самом деле!»

Взаимная компенсация цинизма и сентиментальности в выс­шей степени естественна: это, по сути, две стороны одной меда­ли. Для циника сентиментальность — наиболее простой и, так сказать, наименее обременительный способ утвердить собствен­ную человечность. «О, дайте мне хоть разок посентиментальничать! Я так устал быть циником!» — восклицает герой романа В.На­бокова «Лолита».

С другой стороны, для эмоционально-ценностной ориентации сентиментальности цинизм служит предохранительным клапаном, без которого личность буквально захлебнется в слезах. Иллюстри­руем это положение еще одной цитатой, на этот раз из романа М.А Булгакова «Мастер и Маргарита». Вот как изображается в нем реакция литераторов на известие о гибели Берлиоза «Да, погиб, погиб Но мы-то ведь живы! Да, взметнулась волна горя, но по­держалась, подержалась и стала спадать, и кой-кто уже вернулся к своему столику и — сперва украдкой, а потом и в открытую — выпил водочки и закусил. В самом деле, не пропадать же куриным котлетам де-воляй? Чем мы поможем Михаилу Александровичу? Тем, что голодные останемся? Да ведь мы-то живы!»

Цинизм и сентиментальность часто дают очень тесные и устой­чивые сращения, с трудом разделяемый сплав, примеров чему множество, как в реальной жизни, так и в литературе. Из после­дних назовем хотя бы таких персонажей, как Кармазинов в «Бе­сах» Достоевского (см. приведенный выше пример), Клим Самгин Горького, Тень из одноименной пьесы Е.Шварца.

Завершает систему ирония — не имеющая пары эмоциональ­но-ценностная ориентация. Она принципиально отличается от остальных позиций. Ирония, чья субъективная основа — скепти­цизм, направлена не на саму действительность, а на ее осмысление в той или иной эмоционально-ценностной ориентации. Поэтому она занимает исключительное место в системе. Она универсально про­тивопоставлена любой эмоционально-ценностной ориентации и всем вместе: ее скептическое отрицание не предполагает утверж­дения противоположного. «Ирония, — пишет Т.Манн, — есть пафос середины; она является интеллектуальной оговоркой, ко­торая резвится между контрастами и не спешит встать на чью-либо сторону и принять решение: ибо она полна предчувствия, что в больших вопросах, где дело идет о человеке, любое решение может оказаться преждевременным и несостоятельным и что не решение является целью, а гармония, которая, поскольку дело идет о вечных противоречиях, быть может, лежит где-то в вечно­сти, но которую уже несет в себе шаловливая оговорка по имени ирония».

Статьи по теме

Изобразительное искусство
Термин реализм в применении к художественному творчеству вошел в обиход только в XIX в. Именно тогда в ряде европейских стран впервые появляется стремление объективно и правдиво изображать действительность. Начало реалистическому направле ...

Идеологические установки коммунистов по отношению к художественной культуре
В начале XX века В. И. Лениным были сформулированы важнейшие принципы отношения коммунистической партии к художественно— творческой деятельности, которые легли в основу культурной политики советского государства. В работе «Партийная орган ...

Монументальная живопись XIV в. Феофан Грек
XIV век — «золотой век» новгородской монументальной живописи. Ее развитие осуществлялось на основе полностью сложившейся самобытной местной художественной школы и в самом тесном творческом контакте с приезжавшими на Русь живописцами визан ...