Политическое в современной литературе

Современная литература стоит перед лицом полной утраты политической (если не вообще гражданской) проблематикой (в традиционном ее понимании) эстетической актуальности. Связано это, думается, с крайней ограниченностью как сопрягаемого с этой проблематикой позиционного репертуара, едва ли не сводящегося к выбору между одой и инвективой, так и задействуемых языковых ресурсов. Постмодерн, стремящийся сделать зыбкими и проницаемыми границы между дискурсами, предоставляет, казалось бы, новую возможность для политики быть предметом искусства, хотя бы и опосредованно (поскольку подлинным предметом рефлексии художника выступает не реальное политическое лицо или событие, а абстракция политического дискурса). Я имею в виду такое искусство, которое работает, главным образом, с созданием имиджей и установкой рамок, меняющими статус текста, – собственно говоря, именно с такой работой чаще всего соотносится в России понятие «постмодернизм». В общем и целом, однако, эта новая возможность парализуется специфически российским обстоятельством: чрезвычайно низким культурным уровне, как отдельных политических фигурантов, так и всего политического процесса. Практически все действующие российские политики (не говоря уже о персонажах недавнего прошлого российской политической сцены) выглядят сами по себе как дурная пародия на политиков, как готовые персонажи, поэтому дальнейшие манипуляции с этими конкретными образами или абстрагированными их характерными чертами оказываются эстетически малоэффективными. В этом смысле, скажем, известный цикл Тимура Кибирова «Жизнь К.У. Черненко», ярко манифестировавший такой подход, не только открыл, но и фактически закрыл его (и даже это произведение в свое время вызвало нарекания в некоторой прямолинейности – сама фигура Константина Устиновича настолько красноречива в своей бессловесности, настолько выразительна в своей невыразительности, что никакое усугубление этих ее характеристических черт не воспринимается как художественно важное). Пожалуй, здесь осталось место только для наиболее радикального жеста: прямого включения выступления кого-либо из политических лидеров в соответствующий контекст в качестве литературного произведения (и то подобная идея уже была вербализована Михаилом Жванецким, предложившим Владимиру Жириновскому отделение в своем концерте). И это притом, что обращение к конкретным, хоть как-то индивидуализированным субъектам текущей политики является художественно наиболее выигрышным: политическое сознание рядового российского избирателя достигает абсолюта в своей дремучести и безличности, работать с ним, так сказать, некуда. Обреченность таких попыток хорошо иллюстрируется их прагматической неуспешностью: довелось, например, быть свидетелем (в 1991 году) восторженной реакции прокоммунистической аудитории на совершенно издевательское стихотворение Владимира Кругликова «Освободите Янаева!»

Политизация неизбежна для позиции интеллектуала, но это подразумевает не однозначное согласие с одной из политических программ или концепций, а критическое, практически ориентированное политическое сознание, способность понимать социальные отношения в контексте их политических противоречий и угадывать нюансы возможных перемен. Политизация, тем более, неизбежна, поскольку в эпоху технической воспроизводимости, то есть в новейшее время, в современную для него эпоху, с утратой подлинности в творческой деятельности кардинально изменилась социальная функция искусства: она стала основываться на политике. А потому и позиция исследователя, художника и писателя должна политизироваться. Интеллектуальные и нравственные ресурсы представителей искусства эксплуатируют сейчас в своих интересах различные политические и экономические группировки. Настало время консолидации политической воли для выражения интересов искусства в целях сохранения, воспроизводства и развития общества в целом.

Статьи по теме

Христианство и традиции европейской культуры
“В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог”, — основополагающий постулат Откровения или традиционной христианской модели мира и познания, утвердившейся в европейской культуре. Авторитет Откровения закреплял господствующее ...

Семейные обязанности и взаимоотношения
Замужество и женитьба не развлечение и не личная прихоть, а естественная жизненная необходимость, связанная с новой ответственностью перед миром, с новыми, еще не испытанными радостями. Это так же неотвратимо, как, например, восход солнца ...

Просвещенный абсолютизм
В рамках культуры просвещенного абсолютизма происходит осознание необходимости упорядоченности лексических норм русского литературного языка. Ломоносов пишет сочинение «О пользе книг церковных в российском языке» (1757 г.). Позднее в 1783 ...