Искусство и наука Ренессанса. Эпоха Возрождения и религия

Страстность эпохи Возрождения отразилась во взаимоотношениях новой культуры с религией и церковью. Как бы сильна ни была струя атеизма в этот период, как бы ни бунтовал ренессансный человек против ограничения свободы религией, он все же оставался в рамках христианского взгляда на природу, на ее сотворенность Богом. Одни мыслители горячо защищали идеи божественной предписанности каждого явления, другие также горячо отвергали, но все они признавали человеческий разум единственным хозяином человеческой жизни, и религия виделась как религия разума. Уже средние века привели философа и богослова Пьера Абеляра (1079—1142) к поискам разумного в религии: "Nihil credentum nisi plus intellectum" — “Веровать должно лишь такой истине, которая стала понятной для разума” [12, т. 1, ч. 2, с. 805]. И Абеляр, и Фома Аквинский стремились соединить вероучение со здравым смыслом. Но для мыслителей Возрождения разум опережает веру. И эта идея, постепенно расширяющая свое влияние, ложится в основу реформации церкви.

В любой философской системе, даже очень радикально настроенных теоретиков, нельзя было обойтись без Бога. Поэтому теория мироздания ищет компромиссы: Бог выступал как создатель благ, но большинство гуманистов поет гимн гению человека, которого считают почти равным гению творца небесных светил. Так расчищается путь к тому, что Богом станет считаться природа, а гармония — первоначалом самой природы [290, с. 18].

И все-таки Возрождение было христианским, правда, само христианство претерпело изменения, вступив в отношения с новой культурой, приведшие к Реформации и новому направлению в христианстве — протестантизму [157, с. 28, 29]. Возрождение впервые обнажило противоположность не только между религией и научным знанием, но и между религией и институтом церкви.

Некоторые гуманисты, сближая язычество и христианство, не находили в них принципиальных отличий, считая, что любая вера — прибежище неразумных и источник заблуждения. “Верить,— говорил поэт и теоретик Возрождения Франческа Гвиччардини (1483—1540), — значит не что иное, как иметь твердое мнение и даже уверенность в вещах неразумных . Слишком большое благочестие калечит мир, так как оно размягчает души, вовлекает людей в тысячи заблуждений и отвращает их от дел благородных и мужественных” [290, с. 21]. Но и он приходит к следующему выводу: “Не боритесь никогда с религией и вообще с вещами, зависящими, по-видимому, от бога, ибо слишком сильна власть этого слова над умами глупцов” [там же].

Одновременно с этими высказываниями сосуществовала идея Макиавелли, полагавшего, что общество не в состоянии справиться со своими проблемами без религии, так как религия укрепляет любовь к отечеству, желание его защищать и полезна для армии. Он видел всю глубину несоответствия папской церкви христианскому учению и считал, что нужно найти пути и возможности реформировать церковь, превратив ее в полезную для всего общества. “Религия, — писал Макиавелли, — может собрать в себе все отрицательные черты общества, а может возродить общество, если в ней закладываются новые, полезные для государства черты, то есть, если она будет реформирована” [290, с. 22]. Сравнивая христианскую религию с античной, он искал новую религию, более подходящую идеалам Возрождения: “Наша (христианская) религия полагает высшее благо в смирении, в презрении к мирскому, в отречении от жизни, тогда как языческая религия полагала его в величии души, в силе тела и во всем, что делает человека могущественным” [20, кн. 4, с. 350].

Изменения в европейской действительности не могли не коснуться и церкви. Сложные отношения религии и церкви, религии и общества, церкви и общества обострились особенно сильно в период позднего Возрождения. Общество было религиозным, даже самые радикальные идеи гуманистов, награждавших человека богоподобием и свободой выбора, не отвергали существования Бога, и их идеи, касались лишь величия человека-творца. Петрарка в одном из своих трактатов высказывал предположение, что даже Цицерон — великий авторитет гуманистов — непременно оказался бы христианином, если бы был знаком с этим учением. И другие гуманисты склоняются к убеждению в том, что “и католик, и буддист, и магометанин, и древний иудей, и даже все язычники идут к Богу, хотя с внешней стороны и разными путями, но по существу своему это один и тот же, всеобщий и единственный путь, который дан человеку от природы” [180, с. 552]. Таким образом, в процессе логических построений, из которых складывалась новая картина мира, совершался отход от привычных взглядов официальной церкви.

Статьи по теме

Новое царство. Амарнский период. XIV в. до н. э
Рельефы в заупокойных и солнечных храмах V-VT ди­настий являются крайне важным материалом для оценки искусства Древнего царства. Чтобы представить себе все значение этих произведений, достаточно указать, что толь­ко в пирамидном ансамбле ...

Мифология Двуречья
Мифология Двуречья дошла до нас в разных формах – шумерской, вавилонской и ассирийской. Хотя между вариантами любого конкретного мифа существует очень небольшая разница, тем не менее между шумерским и ассирийско-вавилонским вариантами ми ...

Клод Моне
С именем Клода Моне (1840-1926 гг.) нередко связывают такие достижения импрессионизма, как передачу неуловимых переходных состояний освещения, вибрацию света и воздуха, их взаимосвязь в процессе непрестанных изменений и превращений. Он ра ...